С Иваном Фёдоровичем я не был знаком лично до сегодняшнего дня, но знаю его работы по выставкам. Очень сдержанная живопись маслом, с вымеренной «как по нотам» композицией.
— Иван Фëдорович, я чутка опаздываю? Не страшно?
— Все хорошо. С полудня до четырех дня я пишу.
В квартире одна комната выделена под мастерскую. Видно, что меня тут ждали. Кисти чистые, фанерная дощечка под палитру протëрта насухо, но на этюднике свежая работа. Приятно пахнет масляными красками. Иван Фëдорович начинает расставлять свои работы по комнате, рассказывая о каждой. Картин не так много, в основном готовые работы сразу расходятся. Много пейзажей, в которых узнаются знакомые виды; местные реки с заросшими берегами, цветение полыни, вершины гор. Иногда попадаются портреты и натюрморты. Грецов даёт добро на съемку, берёт пару кистей в руки. Руки… Не могу оторвать глаз. Он подмечает, что руки рисовать сложнее всего. Рассказывает о службе танкистом под Польшей в 56-м, о заочной учебе в Москве, о работе в Сатке. Рассказывает с искрой в глазах, очень заразительно смеётся.
Речь заходит о коллегах по художественному цеху… многих уже нет. Сегодня было прощание с Сухановым Сашей.
— Иван Фëдорович, я на днях подъеду? Фотографии отдать.
— Да. С полудня до четырех я пишу.
